Виталий Полищук - Серые тени в ночной тьме

Экипаж вертолета и оба пассажира тем временем уже были в избушке. Им повезло – в этом зимовье предыдущие посетители не только заготовили дрова, но и занесли часть их внутрь. Так что выходить наружу нужды не было.

Еще до начала снегопада печь здесь ярко горела, воздух в зимовье быстро прогревался, на печи стояли котелок и чайник (непременный посудный набор каждого зимовья), в них закипала вода.

Николай Евгеньевич тем временем заставил Веру снять ватный комбинезон и теперь внимательно осматривал глубокую ссадину на ее ноге.

– У тебя, дочка, не только коленка разбита, но и сильный ушиб, – сказал он после того, как Вера вскрикнула и сильно закусила губу, как только он начал прощупывать ногу вокруг ссадины. – Терпи, терпи! Косточка цела, сейчас смажем йодом и забинтуем, а к утру, глядишь, подживет нога и ты сможешь потихоньку идти…

– Кто это? – негромко спросил Петюня, в это время принявшийся рассматривать в окно окружающий их пейзаж.

– А что там? – оттесняя голову Петюни и чуть ли не утыкаясь носом в стекло, спросил Павел.

– Да вон же! Вон там, среди пихт!

Окошко этой заимки выходило в сторону болота, и как раз невдалеке от избушки в это время охотились снеговики.

Некоторые стояли и ждали, а остальные сноровисто шныряли среди густо поросшей небольшой возвышенности меж стволами пихт.

Вот оттуда из заснеженного бугра вдруг вывалился, взметнув во все стороны снег, и покатился колобком вниз по склону крупный заяц.

В избушке ахнули. Здесь у окошка теперь сгрудились все, кроме Веры, сидевшей на лавке у печки и баюкающей вытянутую вперед к огню ногу.

И хорошо, что она не видела происходящего снаружи. Только кровавые ошметки белого меха полетели во все стороны – снеговички, сгрудившись, мигом расправились с тушкой животного.

Мужчинам в избушке был хорошо виден ярко-розовый скелет, оставшийся на снегу. И уставившись на него, они пропустили момент, когда из поля зрения исчезли снежные подобия человечков.

Наиболее напуганным выглядел Евсеев. Он мигом связал и виденные ранее следы на снегу возле предыдущего зимовья, и рев большого животного, ни с того ни с сего раздавшийся в ночи.

Поэтому бросившись к двери, он мигом заложил ее большим брусом. И вернулся к окну. Но там уже ничего не было видно – начался сначала редкий, затем почти сразу же – густой снегопад.

– Что это было? – слегка заикаясь, спросил Павел.

– Не знаю… – ответил пилот, стараясь разглядеть хоть что-нибудь за стеклом. – Но вряд ли это что-то хорошее…

– Нет, вы видели, как они зайца-то? – громко и возбужденно начал Петюня, но Евсеев прервал его, кивнул головой на Веру.

– Давайте помолчим… – негромко сказал он. – Займемся лучше обедом…

Но сам то и дело подходил к окну и внимательно всматривался в него.

х-х-х-х-х-х-х-хх-х-х

Начавшийся густой снегопад сильно осложнил задачу поисковиков. Но они упорно шли вперед, руководствуясь теперь не картой, а скорее – инстинктом. Ну, и знанием леса, конечно.

Вторая группа (под руководством Коваля) буквально наткнулась на скелет огромного лося.

Крупные снежинки почти засыпали его, но не настолько, чтобы розоватого цвета кости не были видны. На них и наткнулся Дундуков.

И замер, вытаращив глаза. А скоро и остальные трое стояли рядом.

Баранников присел и рукавицей смел снег с верхней части скелета.

– Никогда такого не видел, – негромко сказал он. – Смотрите, плоть вся как будто соскоблена – только голые кости. Кто же это его так?

– Вот что! – сказал Коваль. – Что бы это ни было – нужно спешить! Спасать надо ребят и экипаж, у них ведь даже оружия нет!

– У пилотов есть пистолеты… – уточнил Гаврилов. – Их теперь из-за терроризма в полеты без пистолетов не выпускают.

– Да бросьте, Валентин Петрович! – махнул рукой Коваль. – Что их пукалки против этого… – он показал рукавицей на скелет.

– Но мы же не знаем, что это сделало… – учитель биологии присел рядом с ветеринаром и протер очки, стараясь рассмотреть скелет потщательнее.

– А нам надо знать одно, – сказал твердо Баранников, выпрямляясь. – Кто бы (или что бы) это ни сделал – нам без разницы. Нужно идти и искать ребят! Иначе как бы нам вместо них не найти что-нибудь такое же…

И он кивнул головой в сторону теперь уже полностью покрытого снегом скелета.

Через несколько секунд вторая группа чуть ли не бегом шла в сторону ближайшего зимовья.

Тем временем первая группа успела обследовать одну из охотничьих избушек, следов пребывания в ней потерпевших крушение не обнаружила и не смотря на снегопад, быстро шла вперед прямо к предполагаемому месту катастрофы.

Снегопад здорово осложнил взаимодействие групп – пускать ракеты было бесполезно – снег густо падал и падал с неба. Видимость была почти нулевой.

Густые сумерки застали вторую группу в охотничьей избушке, которая находилась всего в нескольких километрах от той, где затаились в это время Евсеев, Петюня и Павел с Верой. Здесь было решено заночевать.

Первая группа упорно шла вперед. И уже в глубокой тьме вышла прямо к вертолету. В нем и было решено переждать ночь.

Третья группа – впрочем, о ней нужно рассказывать отдельно.

Что же касается потерпевших аварию, то упорное высматривание Евсеевым за окном чего-либо в конце концов оказалось успешным. К стеклу с наружной сторону вдруг вынырнув откуда-то снизу прижалась уродливая голова чего-то: уродливый окровавленный рот, жуткие круглые дырки глаз и всё – более ничего на ней не было.

Евсеев отшатнулся и сразу же отпрыгнул от окна; Вера пронзительно крикнула и вжалась в стенку избушки, сразу же зажав рот обеими руками. Омерзительное видение тут же исчезло.

А через некоторое время где-то невдалеке раздался жуткий рев медведя – животное не спасло даже то, что оно лежало глубоко под снегом в берлоге. И рев этот ясно услышали также в зимовье, где расположились на ночь Коваль с товарищами.

Глава тринадцатая

В третью группу были включены два бывших одноклассника Веры – Коля Викторов и Игнат Битов. Оба, отслужив в армии, работали теперь в местной милиции. Костяк же группы составляли глава местной администрации Илья Ильич Громада и Могутный Дмитрий Ионыч, старик-охотник.

Ионыча знал весь район – именно он плел из тоненьких прутьев тальника «плетенки» – заменитель широких фабричного производства охотничьих лыж.

Причем его плетенки были настолько легкими, сноровистыми на ногах и столь надежно «держали снег», что в Затайгинском районе (да и в соседних кое-кто) для охоты в тайге предпочитали зимой только плетенки Ионыча – так называли его все – и стар, и млад.